Ильсор добрался до какой-то деревни рудокопов. Он тихо-тихо подошел к ближайшему домику и встал под окном. Он услыхал верещание ткацкого станка, похожее на музыку, потом увидел самого ткача — плотного, подвижного, уверенного в себе старика. Ткач подошел к маленькой старушке, очевидно, жене. Подал ей пустую кастрюльку. Заговорил, видно, об ужине. Он, наверное, любил свой станок, но и о еде не забывал. Арзак очень внимательно прислушивался к разговору стариков.

— Свари-ка мне, Эльвина, цыпленка, — сказал ткач, — у тебя же их много развелось.

— Рано еще, — ответила Эльвина, — они не подросли.

Если бы Ильсор мог понять из их разговора хотя бы самую малость! Но он слышал слова, которые казались ему не меньшим бормотанием, чем птицам разговор Пришельцев. Вождь арзаков понял, какое огромное препятствие лежит между ними и землянами. Как сказать, если не знаешь языка? Трудно же понять друг друга.

Ильсор совершил вылазку в другую сторону, поближе к Кругосветным горам, и набрел на жилище Урфина. И в этот раз он не разобрал ни слова в языке землянина, говорившего с филином. Но он сделал открытие, изумившее его. Землянин и филин беседовали друг с другом!

— Обученная птица? — удивился вождь арзаков. — Но не похоже, чтобы она повторяла заученные слова, как попугай. Она сама разговаривает, она мыслит!

Тилли-Вилли быстро, как и обещал, дошагал до пещеры гномов, после гибели колдуньи Арахны — свободных людей Волшебного края. Единственной и приятной обязанностью их по наказу Страшилы оставалось ведение летописи.

Железный Рыцарь поудобнее во весь свой рост растянулся на земле. Он хоть и был тяжелым, но пружины его, прилаженные моряком Чарли и мастерами Мигунами,